Yoshligimdan kitoblar olamida ulg‘aydim. Jaloliddin Rumiy ruhiy ozuqam, ma’naviy ehtiyojim edi. Mutolaadan zavqu shavqqa to‘lib, yashashga kuch, ilhom olardim. Tilimda, dilimda takror edi, bu hayotbaxsh hikmatlar. Mavlononing “Xom edim, yondim, pishdim” iqrornomasidan ruhan ta’sirlanib, men ham ich-ichimdan “yonish”ni, toblanishni istardim. Hikmatlarni anglay boshlagach bildimki, Hazratning barcha kitoblari mohiyatida ulug‘ kitob tafsiri mujassam ekan. Shundanmi, arab tiliga qiziqishim kuchaydi. Baxtimga maktabimizga arab tili muallimi keldi. Ustozdan qo‘shimcha saboq ola boshladim. Shu qadar kirishib ketibmanki, universitet darsligini o‘zlashtira boshlabman. Oyim mendagi ixlosmandlikni ko‘rib, “Allohga muhabating dilingga bo‘lsin” deb, Naqshbandiy hazratlarining “Diling Allohda, qo‘ling mehnatda bo‘lsin”, hikmatini bot-bot eslatib, mehnatsevarlikka rag‘batlantirardilar. Otam meni boshqacha ko‘rar, ko‘chat eksa, yoki bir ish boshlasalar “Sening qo‘ling teksin, qizim”, derdilar.
Tengdoshlarim ishqiy sarguzashtlar, zebu ziynat, yangi rusumdagi liboslarga orzumand bo‘lganida men kitoblardan bosh ko‘tarmas, shundanmi, ochiq oshkora “kitob jinnisi” degan “unvon”ni qo‘lga kiritgandim. Bo‘lajak turmush o‘rtog‘im bilan ham mutolaa nash’asini sursam, deb orzumanda edim.
Qiz bolaning xolis niyatini O‘zi ijobat aylaydi, deganlari rost ekan. Oliygohning birinchi bosqichini tugatib, maktabda dars berdim. O‘qishim tugagach ko‘nglim istagidagidek insonga turmushga chiqdim. Turmush o‘rtog‘im o‘zbek tili va adabiyoti muallimi edi. Ana, ikkita kitobsuyarning zavqu-shavqini hech bir lazzatga alishmaydigan sururli kunlar boshlandi. Nikohning ilk kunlari asal oyi bo‘lsa, biz uchun kitobxonlik oyi bardavom bo‘ldi. Yangi kelinning uyini sepi, gilamu mebellari bezatsa, bir javon kitobu, bir ayvon gullar, tikuv mashinasi uyimning ko‘rki edi men uchun.
Baxtiyorlik bilan bir yilni o‘tkazdik, biroq hamon go‘dak isiga yetinolmasdik. O‘qiganlarimizni na qadar uqqanligimizni sinash fursati boshlangandi chog‘i… Tibbiy va xalqona davo choralarin ko‘rish bilan birga O‘ziga munojot aylab, kecha-yu kunduz Zakariyo alayhissalom duosini takrorladik: «Rabbim, menga (ham) o‘z huzuringdan pok zurriyot ato et! Darhaqiqat, Sen duoni eshituvchidirsan». Intizorlikda to‘rt yil o‘tdi. Beshinchi yili farzandlik bo‘ldik. Bizdan baxtiyor oila yo‘q edi o‘sha kunlar. Qizimiz to‘rt oylik bo‘lib, shirin kulgulari bilan dildagi g‘uborlarimizni aritayotgan kunlarda uyimizga organ xodimlari kelib, tintuv o‘tkazishdi. Turmush o‘rtog‘im talabaligida saralangan iste’dodli yoshlar qatorida davlat tomonidan xorijga o‘qishga yuborilgandi. O‘sha davrlar, o‘qish davomida taqiqlangan tashkilotlar ta’sirida bo‘lgan ekan. E’tiqodi kuchli, xalol insonligini bilardim, ammo…
Haqiqiy sinov kunlari boshlangandi. Qattiq qo‘rquvdanmi sutim qochdi. Qizimni sun’iy sut bilan katta qila boshladim. Olti yilga hukm o‘qildi. Dahshat… Bunga sabrim chidarmikan, deyman. Yana Mavlonodan ma’no izlayman:
Osmonkim, goh alamlar bergusi,
Muntazir bo‘l, senga to‘n kiydurgisi.
Oh, o‘sha kunlargacha iymonimni mustahkam qil, deb iltijo qilaman.
Dadamiz uzoqda, qariyb ikki ming kilometr olisda. Har uch oyda uch kunga ruxsat beriladi. Qish chillasimi, yoz saratonimi, orziqib, intiqib belgilangan kunida yetib boramiz. Sharoitlar, yeyish ichishi yaxshi, faqat g‘aribga aylangan. Jinoyat olami davrasida ilm ahli ne kuyga tushishini tasavvur qilish qiyin emas. Borganimda kunduzi yaxshi ovqatlar bilan siylayman, kechasi yolg‘iz qolganimizda, kitoblar musohabasiga tushamiz, mushoira boshlaymiz. Ular o‘qing deydilar. Qalbim kechinmalariga yaqin g‘azaldan boshlayman:
Xazon yaprog‘i yanglig‘ gul yuzing hajrida sarg‘ardim,
Ko‘rib rahm aylagil ey lola ruh bu chehrai zardim…
U kishi esa Mashrabdan tushadilar:
Namangandan ketar bo‘lsam, meni yo‘qlar kishim bormu?
G‘ariblik shahrida o‘lsam, meni yo‘qlar kishim bormu?..
Shunday qilib tong otadi. Uch kecha uch yilga tatiydi. Ketarda yor ishqida bilinmagan yo‘llar qaytishda biram uzun, mashaqqatli tuyuladi.
Bu orada qizim esini tanib qoldi. Har kuni dadasini so‘raydi. “Dadang seni juda yaxshi ko‘radi, ular uzoq ishga ketganlar”, deb ovutaman. Uch yoshga to‘lganida, bog‘chaga berib, o‘zim ishga chiqdim. Qaynona-qaynota bilan katta hovlida yashayman. Yosh va faolligim uchunmi, eri yo‘q hozir, deya tuhmat, fitna qilmoqchi bo‘ladilar. Yeyish, ichish va kiyinishim yanada odmilashdi. “Ozib to‘zib ketding”, deya yaqinlarim, mudom xavotirda. Oyim o‘rgatgan o‘sha ulug‘ tariqat “Dil ba yor, dast ba kor” qalbimga sokinlik, jismimga quvvat beradi. Kunduzi mehnat bilan andarmon bo‘lib, o‘zimni chalg‘itaman. Uzundan-uzun va og‘riqli kechalarda maktublar bitaman. Kitoblardan hikmat axtaraman. Yana najotkor Mavlonoga yuzlanaman: “Gilamni kaltak bilan qoqmoq gilamga ozor bermoq uchun emas, gilamni poklamoq uchundir. Alloh senga tashvish berar ekan, seni imtihon qilib tozalar, changu g‘uboringni ketkazar. Qayg‘urma…”
O, bu tashvishlar gar bu poklanishim, gunohlardan arishim uchun bo‘lsa, ming bor roziman!
Purma’no hikmatlardan yangilanaman. Uyqusiz tunlarda o‘zimga sabr, iymonimni baquvvat qilgin deb, subhga yetaman. Har yangi kun yorimga yaqinlashtirgani uchun yaratgana shukrona aytaman. Kunlar tezroq o‘tishini istayman.
Qizim dadasi qamoqda ekanligini bilmaydi. Esini tanigach, dadasining oldiga kamroq olib boradigan bo‘ldim. Juda tiyrak bo‘lganidan har narsani kuzatib savolga ko‘ma boshladi:
— Oyi dadamning ishida nega milisalar turadi?
— …
Bo‘g‘zimga nimadir tiqiladi. Ko‘zim yoshlanganini ko‘rsatmaslikka urinib, bankda ishlaydigan xolasining ishini eslataman: — Xolangning ishiga borganimizda ham ko‘rdingku, melisalar tekshirib kirgizishdi, dadangning ishi ham shunaqa-da.
— Hm, shunaqami, nega unda hammani dadasi ishidan keladiyu, ular kelmayaptilar?
— Onajon, qarang Shirinaning dadasi Rossiyaga ketib uch yilda endi keldi. Qiziga ko‘pgina narsa olib keldi.
— Dadajoning ham senga ko‘pgina sovg‘alar olib keladi.
— Nega bo‘lmasa, hadeb yig‘layverasiz! So‘rasam, dadangni sog‘indim, deysiz. Menga hech narsa kerakmas, dadajonim tezda kelsin.Siz ham boshqa yig‘lamang.
Mahkam bag‘rimga bosaman, ko‘zimning yoshi uning yuzlarini yuvib tushadi.
Bir kuni qizim bog‘chadagi o‘rtog‘iga maqtanayotgani eshitib, qoldim:
“ Mening dadam uzoqda, zo‘r ishda ishlaydilar. U yerda ishlab, menga sovg‘alar olib keladilar. Ozginada keladi. O‘shanda senga ham o‘yinchoqlar beraman xo‘p”. O‘rtog‘larining oldida uyalib qolmaslik uchun endi farishtaginam har kuni men bilan duo qiladi: “Ey, Xudojon, dadam tezroq kelsin, men seni yaxshi ko‘raman”.
Pokiza hayotimiz ne’mati bo‘lganidanmi qizim boshqacha, savollari tugamaydi: “Aya, xudoyim qaerda?”, “Xudoyimning uyi bormi o‘zi?” Bilganimcha soddagina javob berishga harakat qilaman. Bir kuni xayrli tun tilarkan, “Aya tushizda dadamni ko‘rib, gaplashib oling xo‘pmi”, dedi. Har qancha urinmay, o‘pkam to‘lib, o‘zimni tutolmadim. Ertalab o‘rnidan turib suyunchiladi: “Ayajon, ayajon tushimda Xudojonimni ko‘rdim, siz uning rangini aytib berolmagandingiz ularchi yaltir-yultir qilib, porpirab hu-uv balandda yasharkan. Xudoyim bilan gaplashdim. Dadamni tezroq keltirib bergin dedim. Ayajon, dadam kelishiga jichcha qopdi” dedi. Hayratdan qotib qoldim. Ilohim, bolajonim, tushing rost bo‘lsin deb, yana yig‘lab yuboribman. “Ey, yana yig‘layapsizmi, aytayapman-ku, sizga jichcha qoldi” deb astoydil yupatishga tushdi. Ishonasizmi, o‘sha kuni juma edi, namozshomda qo‘ng‘iroq bo‘ldi:
— Ayasi, Assalomu alaykum!
— … Assalomu alaykum, dadasi yaxshimisiz, tinchlikmi?
Jazoni ijro etish muassasalarining tartibiga ko‘ra mahkumlar belgilangan muddatda qo‘ng‘iroq qilishardi. Xo‘jayin bu imtiyozidan yaqinda foydalangandi. Taajjubim shundan.
— Ayasi, meni afv etishmoqchi… Hujjatlarni olib kelsalaring. Hujjatlarni yozvoling…
Ich-ichimda vulqon portladi-yu, otilib chiqdi. So‘ng bo‘shashib ketdim. Qo‘lim qaltiraydi, go‘shakni qaynotamga beribman-u, bir fursat unsiz yig‘lagancha, suratdek qotib o‘tiraveribman.
Ularning “qizim, tez hujjatlarni to‘g‘rilaylik”, degan gapidan o‘zimga kelibman.
Farishtaginamning duosi ijobat bo‘lib, tushi o‘ngidan keldi. Dadamiz amnistiya qaroriga ko‘ra muddatidan oldin ozodlikka chiqdi.
Mana hozir bag‘rimiz but, baxtimiz butun. Tinchlik va xotirjamlikning qadrini mana bizdan so‘rang. Turmush o‘rtog‘im bilan davlat ishiga kamarbastamiz. Bugun o‘sha kunlarni tushdek xotirlayman. Endi bilsam, o‘tgan kunlar, ruhimizni toblash, qalbimizni poklash uchun Yaratganning sinovi ekan. O‘tkan kunlarimdan roziman, chunki bizga ko‘p eshiklar ochildi, haqiqatlar ayon bo‘la boshladi. Haq dunyo saodatiga erishish uchun Yaratganning kaltaklariga hali ham ehtiyojimiz bor.
Yaqinda tengdoshlarimning “gap”ida mehmon bo‘ldim. Bunday davralarga azaldan “hushim yo‘q”. Bu safar ham har galgidek, bosh mavzu — zebu-ziynat, kiyim-kechak, uy-joy, mashina, bu orada qaynona, erdan nolishlar, g‘iybat… Hamma o‘zini dardini dasturxon qiladi. Ichimda Mavlonodan topganim: Robbimga qarab: “mening buyuk dardim emas”, dardimga qarab: “Mening buyuk Robbim bor” deb o‘tiribman. Ruhim ozuqa olish, tugul biroz g‘uborlangandek. Davrada o‘zimni begona his etdim. Uyga, juftim tomon oshiqdim. Bizni ikki qo‘sh kabutarga o‘xshatishadi. Mudom bir-birimizga oshiqaveramiz. Til bilan sevgi izhor qilmaymizu, botinan birlashib ketgan, bir tanamiz go‘yo. Yo‘q, bu mubolag‘a emas. Muqaddas ishq qozonida qaynayotgan, qovrilayotgan mushtarak qalblar qanday birlashmasin, uyg‘unlashmasin?! Oqshomda turmush o‘rtog‘im bilan “nafis majlislar”ni davom ettiramiz. Quvonchlisi, endi davramiz kengaygan. Qizim kichik va tiyrak tinglovchimiz. O, bu mutolaa — anglash zavqini, hech bir narsaga alishmaymiz. Vujudimiz titrab, ruhimiz ingraydi, ziyodan ko‘zimiz qamashadi. Bor boyligimiz, baxtimiz, suyanchimiz shu ISHQ!
Siz ham ishqning zarrin nurlariga chulg‘anmoqchi bo‘lsangiz, avvalo so‘z va amalni uyg‘unlashtiring. Yaratganning “kaltaklar”iga ehtiyojda, sevgi, qo‘rquv va umidvor keling. Nurga, otashga talpinib keling-da, haqiqiy ishq sururini Mavlonodan so‘rang: “Ishqni biyron sayrayotgan bulbuldan emas, sassiz-sadosiz jon berayotgan parvonalardan so‘ra”.
Dil daftarini oqqa ko‘chiruvchi Gulnigor
Manba: islom.ziyouz.com
Я вырос в мире книг. Джалалуддин Руми был моей духовной пищей, моей духовной потребностью. Я наполнился удовольствием и радостью от чтения, и у меня появились силы и вдохновение жить. Эти животворящие мудрости повторялись на моем языке. Духовно тронутый признанием Мауланы «Я был сырым, сожженным, сваренным», я тоже хотел «сгореть» изнутри, сгореть. Когда я начал постигать мудрость, я понял, что все книги Хазрата содержат интерпретацию великой книги. Из-за этого мой интерес к арабскому языку возрос. К счастью, к нам в школу пришла учительница арабского языка. Я стала брать дополнительные уроки у учителя. Я так увлекся, что начал учить университетский учебник. Видя мою преданность, моя мать поощряла меня к усердию, напоминая мне о мудрости Накшбанди: «Пусть твое сердце будет в Боге, а твоя рука в работе», говоря: «Пусть твоя любовь к Богу будет в твоем сердце. » Мой отец видел меня по-другому, когда он сажал дерево или что-то начинал, он говорил: «Пусть твоя рука растет, дочка».
Пока мои сверстники мечтали о романтических приключениях, красивых украшениях и обновках, я был помешан на книгах, чем откровенно заслужил «титул» «книжного червя». Мне приснился сон, что я тоже буду курить читая коноплю со своим будущим мужем.
Верно говорят, что Он ответит на беспристрастное намерение девочки. Я закончил первую ступень университета и преподавал в школе. Закончив учебу, я вышла замуж за человека, которого хотела. Мой муж был учителем узбекского языка и литературы. Итак, счастливые дни двух книголюбов начались. Первые дни брака были медовым месяцем, но месяц чтения для нас продолжался. Если дом новой невесты был украшен посыпкой, коврами, мебелью, полкой с книгами, балконом с цветами, швейной машинкой, для меня это была красота моего дома.
Мы счастливо прожили год, но все еще не могли нарадоваться ребенку. Когда пришло время проверить, насколько хорошо мы услышали прочитанное… Наряду с приемом медицинских и народных средств, мы молились Ему и повторяли молитву Закария алейхиссалам день и ночь: «Господи, дай мне (также) мою даруй себе чистое потомство от лица Твоего! Воистину, Ты Слышащий молитву». Прошло четыре года ожидания. У нас родился ребенок на пятом курсе. В те дни не было более счастливой семьи, чем мы. Когда нашей дочке было четыре месяца, и ее сладкий смех вытирал пыль в наших сердцах, к нам в дом пришли сотрудники милиции и провели обыск. Когда мой муж был студентом, он был направлен государством на учебу за границу среди отобранной талантливой молодежи. В то время он находился под влиянием запрещенных организаций во время учебы. Я знал, что он был человеком сильной веры и честности, но…
Начались дни настоящих испытаний. У меня кончилось молоко от страха. Я начала воспитывать дочку на искусственном молоке. Он был приговорен к шести годам. Ужас… Интересно, выдержу ли я это? Я снова ищу смысл у Мауланы:
мое небоиногда это больно,
Подожди, он собирается одеть тебя.
О, я молю, чтобы ты укрепил мою веру до тех дней.
Наш отец далеко, почти в двух тысячах километров. Три дня разрешается каждые три месяца. Будь то зимняя стужа или летний рак, мы придем в назначенный день с тоской и предвкушением. Условия, еда и питье хорошие, но он стал чужим. Нетрудно представить, что люди науки будут делать в криминальном мире. Когда я иду, я ем хорошую еду днем, а когда мы остаемся наедине ночью, мы говорим о книгах и разговариваем. Говорят читать. Начну с газели, близкой переживаниям моего сердца:
Я пожелтел в дымке твоего свежего цветочного лица.
О Лола Душа, пожалей меня, когда увидишь это лицо…
И этот человек происходит от Машраба:
Если я уеду из Намангана, кто-нибудь будет скучать по мне?
Если я умру в чужом городе, будет ли у меня кто-то, кого не будет со мной?
И вот наступает рассвет. Три ночи — это три года. В Кетаре неизведанные дороги кажутся длинными и трудными на обратном пути.
Тем временем моя дочь пришла в сознание. Он каждый день спрашивает отца. «Ваш отец вас очень любит, они давно ушли на работу», — читаю я. Когда ему было три года, я отдала его в детский сад и пошла работать. Я живу со свекровью в большом дворе. Они хотят оклеветать и строить козни, говоря, что это из-за моей молодости и активности у меня сейчас нет мужа. Я могу есть, пить и одеваться лучше. «Ты похудела», — говорят мои родственники и всегда волнуются. Тот великий приказ «Дил ба ёр, дал ба кор», которому учила моя мать, успокаивает моё сердце и придаёт сил моему телу. Днем я занят работой и отвлекаюсь. Я пишу письма долгими и мучительными ночами. Я ищу мудрости в книгах. Снова обращаюсь к спасителю Маулане: «Бить по ковру дубинкой значит не повредить ковер, а очистить его. Когда Бог позаботится о вас, Он испытает вас и очистит вас, Он устранит ваш гнев. Не волнуйся…»
О, если эти заботы только для моего очищения и избавления от моих грехов, я согласен тысячу раз!
Меня освежает мудрость Пурманы. В бессонные ночи молю о терпении и укреплю веру. Я благодарю Бога за то, что приблизил меня к моему новому дню. Я хочу, чтобы дни проходили быстрее.
Моя дочь не знает, что ее отец в тюрьме. Придя в сознание, я стала реже отводить ее к отцу. Так как он был очень беспокойным, то стал задавать вопрос:
«Эй, а почему полиция вмешивается в дела моего отца?»
— …
Что-то застревает у меня в горле. Стараясь не показывать, что у меня слезятся глаза, я напоминаю ей о работе ее тети, которая работает в банке: — Ты видела, что когда мы ходили на работу к твоей тете, они нас зарегистрировали, и работа твоего отца такая же. .
«Хм, так почему же все приходят с работы отца, а они не приходят?»
— Мама, смотри, папа Шириной вернулся через три года после отъезда в Россию. Он многое принес своей дочери.
— Твой дедушка тоже приносит тебе много подарков.
«Почему бы и нет?»ты так плачешь! Если я спрошу, ты скажешь, что я скучаю по твоему отцу. Мне ничего не нужно, пусть мой папа придет быстро И ты тоже больше не плачь.
Я крепко прижимаю ее к своей груди, и мои глаза омывают ее лицо слезами.
Однажды я услышал, как моя дочь хвастается своей подругой в детском саду.
«Мой папа далеко, у него отличная работа. Они там работают и приносят мне подарки. Вскоре. Тогда я дам тебе игрушки». Чтобы не смущаться перед своими друзьями, теперь мой ангел молится со мной каждый день: «О, Боже, пусть скорее придет мой отец, я люблю тебя».
Моя дочь отличается от благословения нашей чистой жизни, ее вопросы бесконечны: «Ая, где мой Бог?», «Есть ли у моего Бога дом?» Постараюсь ответить максимально просто. Однажды, желая спокойной ночи, он сказал: «Айя, увидь во сне моего отца и поговори с ним». Как бы я ни старался, мои легкие были полны, и я не мог контролировать себя. Утром он встает и пьет воду: «Аяджан, аяджан, я видел во сне моего Бога, цвета его не скажешь, когда он жил высоко в небе, сияя и сверкая. Я говорил с моим Богом. Я сказал, приведите моего отца как можно скорее. Аяджон сказал: «Папа ждет его прихода». Я был ошеломлен. Боже мой, дитя мое, я снова плакала, чтобы сбылась твоя мечта. — Эй, ты что, опять плачешь, говорю тебе, тебе тяжело, — пытался он ее утешить. Хотите верьте, хотите нет, но в тот день была пятница, и мне позвонили во время молитвы:
— Аяси, привет!
— …Здравствуй, батюшка, как дела, мир?
По распоряжению пенитенциарных учреждений осужденные звонили в назначенное время. Владелец недавно воспользовался этой привилегией. Вот почему я удивлен.
— Аяси, меня хотят помиловать… Пожалуйста, принесите документы. Пишите документы…
Вулкан взорвался внутри меня и извергся. Потом я расслабился. У меня рука трясется, я отдала телефон тестю, и какое-то время я плакала без него, и я замерла, как картина.
Опомнилась, когда сказали: «Доченька, давай быстрее исправим документы».
Молитва моего ангела была услышана, и ее мечта сбылась. Отца освободили досрочно по решению об амнистии.
Теперь наше сердце полно, наше счастье полно. Спросите нас о ценности мира и спокойствия. Мы с мужем работаем на правительство. Сегодня я вспоминаю те дни, как сон. Теперь я знаю, что прошедшие дни — это испытание Творца, чтобы найти нашу душу и очистить наше сердце. Я доволен прошедшими днями, потому что для нас открылись многие двери, начинают открываться истины. Нам еще нужны побои Творца для достижения истинного земного счастья.
Недавно я был в гостях на «разрыве» моих сверстников. Я всегда был «не в курсе» таких кругов. В этот раз, как всегда, главная тема – украшения, одежда, жилье, машина, а тем временем свекровь, жалобы на мужа, сплетни… Каждый кладет на стол свою боль. Что я нашел в себе от Мауланы:Я сижу, смотрю на моего Господа и говорю: «У меня нет большой боли», и смотрю на свою боль, говоря: «У меня великий Господь». Моя душа, кажется, потеряла аппетит. Я чувствовал себя чужим в кругу. Я поспешил домой к жене. Нас уподобляют двум голубям. Мы продолжаем влюбляться друг в друга. Мы не выражаем свою любовь языками, мы словно одно тело. Нет, это не преувеличение. Как могут не соединяться и не гармонировать общие сердца, кипящие и жарящиеся в котле святой любви?! Вечером мы с мужем продолжим наши «шикарные посиделки». К счастью, теперь наш круг расширился. Моя дочь маленькая, и мы хорошие слушатели. О, это чтение — удовольствие понимания, мы не променяем его ни на что. Наше тело дрожит, наша душа стонет, и наши глаза закрываются. Наше богатство, наше счастье, наша опора – это ЛЮБОВЬ!
Если вы тоже хотите окунуться в золотые лучи любви, прежде всего, гармонизируйте слова и дела. Приходите к Творцу в «удары» в нужде, любви, страхе и надежде. Подойдите к свету и огню и попросите у Мауланы настоящей любви: «Просите любви не у поющего соловья, а у пропеллеров, дающих жизнь без звука».
Гульнигор, который копирует языковую тетрадь
Источник: islam.ziyouz.com