(Jangchi togʻamning “ishonsa ham boʻlaveradigan” hangomasi)
Urushda Berlingacha borib, yarimjon boʻlib kelgan togʻam boʻlardi. Hammani “bolam, boʻtam” deb gapirar, shirinsoʻz, juda xushchaqchaq odam edi. Ammo urush haqida gapirishni yoqtirmasdi. Biz bolalar “Urushni aytib bering”, desak, “Qoʻy, bolam, u kunlarni esimga solma”, derdi. Faqat bir marta hol-joniga qoʻymaganimizdan keyin ajoyib hangomani hikoya qilib bergan.
– Qirq beshinchi yilning aprel oyi, Berlinni ana olamiz-mana olamiz, deb turilgan kezlar edi. Bir kuni palkovnikning lichna oʻzi “Leytenant Abdusamatov, senga muhim topshiriq bor, bu Genshtabning buyrugʻi”, deb qoldi. Askarlarimiz Oder daryosi boʻyidagi kichik bir shaharcha ostonasida turar, shaharning bir qismi qoʻlimizga oʻtgan, bir qismi dushmanda qolgan edi. “Tong qorongʻusida shaharga kirib, qaysi koʻchada nemisning qancha tanki, qancha zambaragi borligini bilib kelasan”, dedi. “Oʻrtoq polkovnik, men razvedkachi emasman, aloqachiman”, desam, “Buyruq muhokama qilinmaydi, bajariladi!” deb baqirib berdi. Keyin yotigʻi bilan tushuntirdi. “Sen bilan hech kimning ishi boʻlmaydi, basharang xuddi nemisnikiga oʻxshaydi: koʻzing koʻk, soching sariq”, dedi. “Shunaqa-ku, nemis tilida bir ogʻiz ham gapirolmayman-da”, desam, “Zarari yoʻq, sen soqov nemis boʻlasan”, deb egnimga shtandartenfyurer libosini kiygizib qoʻyishdi.
Shunday qilib, desang, “shtandartenfyurer” boʻlib shaharchaga kirib bordim. Polkovnik toʻgʻri aytgan ekan. Koʻp uylar vayron boʻlgan, it egasini tanimaydi. Har kim oʻz jonini asrab qolish payida. Birov u yoqqa yuguradi, birov bu yoqqa… Yarim soatcha yurgandan keyin ancha dadil tortdim. Tank, pushka degan narsalar koʻrinmaydi. Ammo koʻchaning ikki chetidagi olmalar shunaqa chiroyli gullabdiki, odamning havasi keladi. Shunga mahliyo boʻlib ketayotsam, bafarmoni Xudo, yerdan chiqdimi, osmondan tushdimi, shundoq roʻparamdan nemis generali chiqib qolsa boʻladimi?!
Savlatidan ot hurkiydi, laʼnatining! Tizzalarim qaltirab, taqqa toʻxtab qoldim! Nima qilishni bilsam, oʻlay agar! Bu yogʻi nima boʻlganini oʻzim bilmayman! Qoʻlimni koʻksimga qoʻyib “Assalomu alaykoʻ-oʻ-oʻm”, deb yuboribman! General ham toʻxtab qoldi. Hozir otib tashlaydi deb oʻylab, oʻzim ham toʻpponchamga qoʻl yubordim. Shunda gʻalati ish boʻldi. General kiroyi odob bilan “Va alaykum assalom!” desa boʻladimi?!. Baqa boʻpqopman! Qarasam, yonida adʼyutanti yoʻq! Ovozini pasaytirib, “Siz ham oʻzbekmisiz?” dedi. “Xuddi shunday, ese-ye-yer general!” degan edim, “Shahar parki ichida toʻrtta “Ferdinant” tanki, cherkov yonida beshta zambarak bor. Dushmanning asosiy qismlari shahar gʻarbida”, dedi-da, yoʻliga ketaverdi. Ertasiga bilsam, “general” ham oʻzimiz qatori leytenant, qoʻshni qismda xizmat qiladigan razvedkachi ekan.
Urushda shunaqasi ham boʻpturadi, jiyan!..
Oʻtkir HOSHIMOV
(«правдоподобный» голос дяди Воина)
Это мой дядя проделал весь этот путь до Берлина на войне и пришел полумертвым. Он был милым, очень жизнерадостным человеком, который всех называл «мой сын, мой сын». Но он не любил говорить о войне. Когда мы, дети, говорили: «Расскажи мне о войне», он говорил: «Не напоминай мне о тех днях, дитя мое». Только однажды он рассказал замечательную историю после того, как мы его не отпустили.
— Апрель 45-го года, это было время, когда мы думали, что так или иначе можем взять Берлин. Однажды сам полковник сказал: «Лейтенант Абдусаматов, у вас важное поручение, это приказ Генштаба». Наши солдаты стояли у порога городка на берегу реки Одер, часть города перешла в наши руки, а часть осталась в руках неприятеля. «Вы можете войти в город на рассвете и узнать, сколько немецких танков и сколько пушек на какой улице», — сказал он. «Товарищ полковник, я не разведчик, я связист, — ответил он, — приказ не обсуждается, он выполняется!» он крикнул. Потом объяснил со своей кроватью. Он сказал: «Никто ничего с тобой делать не будет, у тебя лицо как у немца: глаза голубые, волосы светлые». Когда я сказал: «Ну, я не знаю ни слова по-немецки», они ответили: «Все в порядке, ты будешь тупым немцем».
Итак, я вступил в город как «штандартенфюрер». Полковник был прав. Многие дома разрушены, собака не знает своего хозяина. Каждый пытается спасти свою жизнь. Кто-то бежит сюда, кто-то сюда… Походив около получаса, я осмелела. Танков и орудий не видно. Но яблони по обеим сторонам улицы так красиво цветут, что позавидуешь. Если я вот так сойду с ума, то не дай Бог, может немецкий генерал появиться с земли или с неба?!
Лошадь будет фыркать из седла, черт возьми! Мои колени дрожали, и я остановился! Если бы я только знал, что делать! Я не знаю, что случилось с этим маслом! Я положил руку на грудь и сказал: «Привет!» Генерал тоже остановился. Думая, что он сейчас выстрелит, я сам потянулся за пистолетом. Затем произошло нечто странное. Генерал вежливо сказал: «Ва алейкум ассалам!» можешь сказать?! Я лягушка! Я видел, что его адъютанта с ним нет! Понизив голос: «Ты тоже узбек?» сказал. «Правильно, генерал ese-ye-yer!» Я сказал: «В городском парке четыре танка «Фердинанд», а возле церкви пять пушек». Главные части неприятеля находятся на западе от города, — сказал он и пошел своей дорогой. На следующий день я узнал, что «генерал» такой же лейтенант, как и мы, разведчик, служивший в соседней части.
Вот что бывает на войне, племянник!
Откир ХОШИМОВ