Hali maktabga qatnamasdim. Kuz pallasi tomogʻimga tepki kelib, boʻynim shishib ketdi. Oyim irimini qilish uchun “Girgitton buvi”nikiga olib chiqdi.
Dunyoda “Girgitton buvi”dan muloyim, undan mehribon odam boʻlmasa kerak. Hamma bilan “buving girgitton” deb aylanib-oʻrgilib koʻrishadi…
Buvining hovlisiga kirsak, etakdagi devor tagida allaqancha yongʻoq dumalab yotibdi. Kechasi shamolda toʻkilgan boʻlsa kerak. Yugurib borib tera boshladim. Bir mahal ayvon tomondan “Girgitton buvi” ning ovozi keldi:
– Hay-hay, girgitton, tegma, tegma yongʻoqqa!
Shunday deb ildam keldi-da, qoʻlimdagi yongʻoqlarni olib, pastak devor osha naryoqqa uloqtira boshladi. Soʻng xazon orasida yotgan boshqa yongʻoqlarni ham enkayib tergancha, devor ortiga tashladi. Buvining bunday “qizgʻanchiq”ligiga hayron boʻlib turib qoldim. Nihoyat, toʻkilgan yongʻoqlar qolmaganiga ishonch hosil qilgach, qoʻlimdan yetakladi.
– Yuraqol girgitton, sanga boshqa yongʻoq beraman!
Pastak bostirmaga olib kirdi-da, savatda uyilib yotgan yongʻoqlarni hovuchlab olib, doʻppimni toʻldirib berdi…
Soʻng tushuntirdi:
– Devorning naryogʻida qoʻshnining yongʻogʻi bor. Sen tergan yongʻoq qoʻshnining daraxtidan toʻkilgan boʻlishi mumkin. Birovning haqini oʻzidan soʻramasdan olsa gunoh boʻladi, girgitton!..
Bu gaplarni unutib yuborgan edim-ku, oradan koʻp yillar oʻtib tagʻin yodimga tushdi.
Yaponiyadan bir guruh martabali mehmonlar kelishdi. Ular orasida Yaponiya parlamenti rahbarlaridan biri ham bor edi. Shu kishiga hamroh boʻlib Samarqandga bordik. Mehmon ikkovimiz va tarjimon bir mashinada ketyapmiz. Samarqand qishloq tumanidan borayotib, yashnab yotgan bogʻ oldidan oʻtdik. Yoʻl cheti keta-ketguncha shaftolizor. Zargʻaldoq shaftolilar gʻarq pishgan. Har biri kichikroq choynakdek keladi. Mehmon nimanidir zavqlanib gapirdi. Tarjimon mehmon janoblari bu bogʻ kimniki ekanini soʻrayotganlarini aytdi. Yaponiya, Koreya, Xitoy singari mamlakatlarda shaftoliga ayricha ixlos qoʻyishlarini eslab, haydovchidan mashinani toʻxtatishini soʻradim. Yoʻl chetidagi ariqchadan hatlab oʻtib, qoʻlimga siqqancha shaftoli uzib oldim. Buni qarangki, nariroqda temir quvurdan suv oqib turgan ekan. Shaftolilarni chayib, olib keldim. Mehmonga uzatdim. Mehmon odob bilan jilmaydi, ammo qatʼiyan bosh chayqadi. Oʻz tilida hayajonlanib, bir nima dedi.
– “Mumkinmas”, deyapti, – dedi tilmoch tarjima qilib.
– Tashvishlanmang, janob, – dedim tushuntirib. – Boyagi suv iflos emas, vodoprovod kranining suvi. Bu tuman toʻliq vodoprovodlashgan. Bemalol yeyavering, mana, oʻzim boshlab bera qolay.
Mehmon tagʻin bosh chayqadi. Tarjimonga bir nimalarni kuymanib tushuntirdi.
– Mumkin emas! – dedi tarjimon mehmonning gapini soʻzma-soʻz agʻdarib. – Janob shaftolining egasiga haq toʻlamadilar. Shuncha mevani soʻroqsiz olib chiqdilar. Mumkinmas.
Biz oʻtib borayotgan joy menga begona emasligini, bu yerga koʻp kelganimni, tumanning hokimi yaqin tanishim ekanini aytdim.
Baribir, gaplarim ishonchsiz chiqayotganga oʻxshayotganini oʻzim ham sezib turardim…
…Koʻz oʻngimda ikki buklangancha yongʻoq terib, pastak devordan qoʻshninikiga uloqtirayotgan “Girgitton buvi” paydo boʻlib qolgandek edi.
…Shunda dunyodagi butun bashariyatni Olloh yaratganiga, ular orasida feʼl-atvori, insof-vijdoni bir-biriga juda oʻxshashlari oz emasligiga yana bir karra imon keltirdim…
Oʻtkir HOSHIMOV
Я еще не ходил в школу. Мое горло распухло, и моя шея распухла. Моя мать отвела ее к «бабушке Гиргиттон», чтобы сделать ей ирим.
Пожалуй, нет на свете никого вежливее и добродушнее, чем «бабушка Гиргиттон». Все ходят и говорят «твоя бабушка большая девочка»…
Когда входим во двор к бабушке, под стеной уже лежит много грецких орехов. Он, должно быть, рассыпался по ветру ночью. Я побежал и начал печатать. Вдруг с крыльца послышался голос «бабушки Гиргиттон»:
— Эй, эй, Гиргиттон, не трогай, не трогай орех!
Вот так я пришел, взял орехи в руку и стал бросать их через невысокую стенку на улицу. Затем он нагнулся, чтобы сорвать другие грецкие орехи, которые лежали в саду, и бросил их за стену. Меня удивила такая «ревность» бабушки. Наконец, убедившись, что не осталось рассыпавшихся орехов, он пошел вперед.
«Сердечко, я дам тебе еще орех!»
Пастак вошел в сарай, взял горсти грецких орехов из корзины и набил мне шляпу…
Затем он объяснил:
— На углу стены соседский орех. Собранный вами орех мог упасть с дерева вашего соседа. Грех брать чужое право, не спросив его!
Я забыл эти слова, но много лет спустя вспомнил их.
Группа высокопоставленных лиц прибыла из Японии. Среди них был один из глав японского парламента. Мы сопровождали этого человека в Самарканд. Два гостя и переводчик едут в одной машине. По пути из Самаркандского сельского округа мы проезжали мимо зеленого сада. Персиковая роща до обочины. Золотые персики перезрелые. Каждая представляет собой чайник меньшего размера. Гость что-то сказал с удовольствием. Переводчик сказал, что гости спрашивают, кому принадлежит этот сад. Я попросил водителя остановить машину, помня, что в таких странах, как Япония, Корея и Китай, очень любят персики. Я пересек канаву на обочине дороги и сорвал персик, держа его в руке. Посмотрите на воду, текущую из железной трубы. Я помыл персики и принес их. Я передал его гостю. Гость вежливо улыбнулся, но твердо покачал головой. Он был взволнован и сказал что-то на своем языке.
«Он говорит: «Это невозможно», — сказал переводчик.
— Не беспокойтесь, сэр, — объяснил я. — Вода в краске не грязная, это вода из-под крана. Этот район полностью обеспечен водой. Не стесняйтесь есть, я сам начну.
Гость снова покачал головой. Он что-то объяснил переводчику.
— Не допускается! — сказал переводчик, дословно переводя слова гостя. — Они не заплатили владельцу мистера Персика. Они взяли так много фруктов без вопросов. Невозможно.
Я сказал, что место, которое мы проезжаем, мне не чуждо, что я здесь много бывал и очень хорошо знаю мэра района.
Тем не мение,Я чувствовал, что мои слова звучат неуверенно…
…Кажется, будто «бабушка Гиргиттон» предстала перед моими глазами, сорвав два свернутых грецких ореха и бросив их с низкой стены соседу.
…Тогда я еще раз поверил, что Бог создал все человечество в мире, и что среди них немало людей, очень похожих по характеру, честности и совести…
Откир ХОШИМОВ