Islom tug‘ilgan uy eski, vassalari qorayib ketgan, bitta keng derazasi ellik qadam naridagi qishloqning daraxtlarga burkangan tomoniga ochilar edi. Uyning ustida Boysuntog‘ning musaffo osmoni osilib turar, uning orqa tomonida to‘lqinsimon sarg‘ish adirlar tog‘ tarafga emgaklab ketgan, adirlar ortida esa chag‘ir toshli qirlar va ular orqasida mol podalariga o‘xshab archazor qoplagan tog‘ ko‘rinar edi. Tog‘ning osmonga qadalgan o‘rkachlarida parquv bulutlar suzib yurar, ular tog‘ bilan zangori osmonni bir-biriga qo‘shib turganga o‘xshar edi.
Islom ana shu uyda tug‘ilib, shu manzaralarni ilk bor ko‘rgan edi. U qishloq markazidagi maktabga qatnay boshladi. Darsdan bo‘shashi hamono uyiga chopar, kelgach, o‘zini erkin, baxtiyor his etar edi.
Islom maktabni tugatgach, harbiyga jo‘nadi. Baxtiga, u Belorussiyaning shimoli-sharqidagi o‘rmonlardan biridagi qismga tushdi. Tog‘dan ayriliq azobi o‘rtab yurgan qalbiga belorus o‘rmonining mayin, yashil manzaralari taskinlik berdi.
Lekin u o‘sha o‘rmonda turib ham o‘z uyini, etakdagi qishlog‘i-yu shimoldagi tog‘larini yanada sevib qolganligini tuydi, ularni juda-juda ko‘rgisi keldi.
Islom qishlog‘iga keldi, uyiga kirdi, tog‘lariga sayrga ham chiqdi. Ana shunda u endi bu yurtdan bir umr judolikda yashay olmasligini, jasadi ham albatta shu yerda dafn etilishi kerakligini chuqur his qildi.
Hayotning, yashashning talab va qonuni o‘zgacha.
Islom o‘rmonchilik fakultetiga kirish uchun Toshkentga yo‘l oldi. Qishloq xo‘jalik institutiga hujjatlarini topshirdi. Ammo konkursdan o‘tolmadi. Bu hol yana ikki yil takrorlangach, uning o‘qishdan ko‘ngli sovidi va qishlog‘iga qaytib kelib, yoshligida o‘zi saboq olgan maktabda badantarbiyadan dars bera boshladi.
U darsdan bo‘shagan mahallarida tomga chiqib o‘tirar, po‘stak yozib chalqancha yotar, shunda charchog‘i tarqab, olam-olam zavq olar edi.
Uni kichkina qishloqda hamma tanir, u ham hamqishloqlarini bilar edi. Biroq u davralarga kam qo‘shilar, yolg‘izlikni, o‘z xayollari, ishqi tushgan manzaralari bilan ulfat bo‘lishni istardi.
Darvoqe, Islom shimoldagi tog‘lar, o‘rmonlar, undagi hayvonot-u parrandalar zotini ham yaxshi bilardi. U miltiq ko‘tarib yursa-da, kamdan-kam o‘q bo‘shatadigan bu g‘alati ovchini tog‘ ham, sokin o‘rmonlar ham, yovvoyi hayvonlaru beozor parrandalar ham bilishar edi.
Zamonning zayli bilan qishloq rayonga aylandi, unda redaktsiya ham tashkil topdi. Bir kuni Islomni o‘zi dars berayotgan maktabning sobiq direktori, peshanasi doimo terlab yuradigan Omon Fatullaev, ya’ni «Tog‘lar sadosi» gazetasining muharriri chaqirib qoldi.
Islom hayrat va qiziqish bilan uning huzuriga bordi.
— Islomjon, — dedi u, ko‘k baxmal sirilgan stolning qoshidagi stulni ko‘rsatib. — O’tiring. Sizga bir iltimos bor edi.
— Marhamat. Rayon tashkil bo‘lganda bir marta xursand bo‘lgan bo‘lsak, redaksiya tashkil bo‘lganda ikki marta xursand bo‘ldik, — dedi Islom.
— Rahmat, Islomjon. Gap shundaki, o‘zingiz aytganingizdek, rayon ham, gazeta ham yangitdan tashkil bo‘ldi. Hali ikkalasi yosh, tajribasi kam… Maqsadimiz avvalo, rayonni tiklab, qaddini ko‘tartirib olish. So‘ngra, gazeta ishlarini ham yaxshilash. O’zingizga ma’lum, gazeta, dohiy Lenin aytganidek, tashkilotchigina emas, tashviqotchi hamdir. U partiyamizning ideologiya quroli. Islomjon… xullas, maqsad shuki, biz rayonimizning ko‘rkam-obod bo‘lishiga, xalqimizning boy-badavlat yashashiga gazetamiz bilan yordam berishimiz kerak… Biz kecha muharrir muovini, bo‘lim mudirlari bilan gaplashib, gazetamizni qanday chiqarish, qanday masalalarni ko‘tarib chiqish xususida kelishib oldik. Siz gazetchilikdan bexabarsiz… Rubrika degan narsa bo‘larkan. U sarlavha degani. Umumiy sarlavha. Shu sarlavha ostida gazetaning har bir sonida bittadan maqola berilishi shart, bo‘lmasa, gazetamizning obro‘yi tushadi… Bizda bir necha rubrikalar bor, ular bilan keyincha tanishasiz. Bular ichida «Tabiat va Odam» degan rubrika sizga tegishli.
Islom qiziq bir gap eshitgandek yengil tortib ketdi, muharrirning so‘zlarini jon qulog‘i bilan eshitdi.
— Ana shu rubrikani boshqarib, uni materiallar bilan ta’minlab turadigan bir xodim kerak bizga. Bu rubrikani joriy etmasak bo‘lardi. Lekin o‘zingizga ma’lum, rayonimiz tog‘li, o‘rmonli, bog‘li… Bu bir. Ikkinchidan, hozirgi davrda tabiatni qo‘riqlash… uni asrash eng muhim masalalardan biri bo‘lib qolgan. Bu hol biz tog‘liklarga ayniqsa katta mas’uliyat yuklaydi.
— Yaxshi… Rahmat, — deb pichirladi hayajonlanib ketgan Islom.
— Bilasiz, raykomimiz sekretari olim odam. Sirasini aytganda, bu rubrikaning joriy etilishi u kishining tavsiyalari bilan bo‘ldi. Lekin uni boshqara oladigan, tabiatimizni behad sevguvchi bir kishi kerak, uni topinglar o‘zlaring, deb maslahat berdilar. Biz Islomjon… o‘ylab-o‘ylab shu ishga sizni jalb etmoqchi bo‘ldik. Nima deysiz shunga?
Gazeta chiqarish nima, rubrikani maqola bilan ta’minlash nima, uni uyushtirish va boshqarish nima — bu narsalar haqida zarracha tasavvurga ega bo‘lmagan Islom…
— Domla, men tabiatni sevaman, uning shaydosiman, — dedi. — Lekin… bu ish menga qalay bo‘larkin? Men avvalo, bu sohalarni tushunmayman. Keyin… o‘n sinf ma’lumotim bor. Hozirgi davrda bu g‘irt savodsizlik.
— Islomjon, biz sizga yordam beramiz, ishni o‘rganib ketasiz. Hamma gazetchilar ham ishni ona qornidan o‘rganib tushmagan. Ikkinchidan, biron yil o‘tsin, biz sizni jurnalistlik o‘qishiga yuboramiz. Sirtdan o‘qiysiz. Unga kirish uchun kishi avvalo redaksiyada ishlagan bo‘lishi kerak. Agar maqolalaringiz bosilmagan bo‘lsa, bosilgan maqolalaringizdan nusxa olib bormasangiz, hujjatlaringizni qabul qilishmaydi… Hammasidan muhimi, siz tabiatni sevasiz. Bordi-yu… shunday bo‘lishiga qaramasdan bari bir, bu ish sizga to‘g‘ri kelmasa, unda maktabingizga qaytib ketaverasiz. Xo‘pmi?
Islom «xo‘p», deb chiqib ketdi. Uyga borib, gapni xotiniga aytdi.
— Shunday qiling, — dedi xotini. — Maktabni boshingizga urasizmi? O’qishga ham yuboramiz, deyishibdi. Qachongacha tomga chiqib o‘tirasiz, tog‘-toshda darbadar kezasiz… Ro‘zg‘orimizga ham yaxshi bo‘lar edi.
Bir oy o‘tdi.
Islom ishga chunonam berilib ketdiki, gazeta nima-yu uni chiqarish nima, rubrika nima-yu unga material uyushtirish nima — bular haqida birovga maslahat bergulik darajaga yetdi.
Asta-sekin uning maqolalari ham bosila boshladi. Oldiniga hamqishloqlari unga qiziqsirab qarashdi: «Ie, yozuvchilik muborak bo‘lsin», deganlari ham bo‘ldi. Keyinchalik unga ko‘nikdilar va Islomdek tabiatni xush ko‘ruvchi, uning ishqibozi bo‘lgan kishi shu ishni qilishi lozim-da, degandek fikr yuritadigan bo‘lib qoldilar.
Islom tabiatning turli-tuman mavzularida maqolalar yozar edi, bir tup archaning yonbag‘irda turishi, quyonning bolalashi haqidami, burgutning kaklik ovlashi haqidami yoki tog‘ ayiqlarining xulq-atvori haqidami, xullas, har xil mavzularda yozar edi.
Oradan bir yil o‘gib, uning nomi qishloqqagina emas, hatto oblastda ham besh barmoqdek ma’lum bo‘lib qoldi.
Uning «Tog‘lar sadosi»da bosilgan tabiat lavhalarini oblast gazetasi ham ko‘chirib bosar, undan bu maqolalar o‘zga rayonlarga ham tarqalib ketar edi.
Islom bir holga amin bo‘ldi:
Tog‘ni, o‘rmonlarni, hayvonot-u parrandalarni — umuman, Boysuntog‘ bag‘ridagi tabiat boyliklarini faqat o‘zigina emas, hamma, hamma odamlar ham sevar ekan…
U o‘zidan mamnun bo‘lib ketdi va asta-sekin o‘zini atrofdagi tabiatning ilk oshig‘i, uning jonkuyar himoyachisi, uning ilk targ‘ibotchisidek his qila boshladi.
Bu hol uni tabiatga yana ham ko‘proq bog‘lab qo‘ydi.
Kunlarning birida rayon partiya komitetining tashviqot-targ‘ibot bo‘limidan Islomni chaqirib qolishdi.
Bo‘lim mudirasi o‘rtoq Sotiboldievaning yonida qirraburun, sochiga oq oralagan, o‘ttiz besh yoshlar chamasidagi bir yigit oyoqlarini bir-biriga chalishtirib, chiroyli qizil paypog‘ini ko‘rsatib o‘tirar edi.
Islom xonaga salom berib kirdi.
— Tanishing, bu kishi shahardan. Kinorejissyor. Bizning Boysuntog‘ tabiati haqida film yaratmoqchi ekanlar. Shuning uchun kelibdilar, — dedi mudira.
— Xush kelibsiz, — dedi Islom u bilan ko‘rishib.
— Islom deganingiz shu kishi bo‘ladilarmi? — stolda turgan qo‘li bilan ko‘rsatdi uni rejissyor.
— Ha, shu kishi, o‘rtoq Ismoil Yusupovich!
— Marhamat, o‘tiring, — dedi Ismoil Yusupovich qarshisidagi stulga ishora qilib.
— Tashakkur.
— Siz men bilan ikki kun birga bo‘lasiz. O’rtoq Sotiboldieva redaksiyadan sizga javob olib beradilar. Shundaymi?
— Shunday, — tasdiqladi mudira.
— Siz meni tog‘dagi, imkoni bo‘lsa, hamma qiziq-g‘aroyib narsalarni ko‘rsatasiz. O’zi nimalar bor tog‘da?
— Tog‘da hamma narsa bor, — dedi Islom jilmayib.
— Qanday hayvonlar, qanday qushlar bor?
— Gazetchilikda sir saqlash degan gap bor… Yaxshisi, toqqa chiqqanda ko‘rasiz. Ko‘rsataman.
— Kelishdik. Rahmat. Qachon chiqamiz?
— Buguncha rayonimizni aylaning, o‘rtoq Ismoil Yusupovich, — gapga qo‘shildi mudira. — Xohlasangiz, o‘zim aylantiraman. Qurilishlarimiz ko‘p, yangiliklar ko‘p. Balki bular ham sizga kerak bo‘lib qolar. Kechqurun, dachamizda dam oling. Ertalabdan sayohatni boshlaysiz. Ismoiljon, sayohatni qay tarzda olib borish mumkin?
— Shu… biznikiga boramiz. Eshak bor, tongda minib, toqqa chiqib ketamiz.
Sotiboldievaning rangi o‘zgardi.
— Yo‘q-yo‘q, unday demang, ayb bo‘ladi. Mashina bor. Mashina borgan joygacha borasizlar. Keyin, odamlarga aytib qo‘yaman, ular sizlarga ot berishadi… Xo‘pmi?
— Yaxshi taklif! — dedi rejissyor.
— Mayli, — dedi Islom. — Lekin ot chiqolmaydigan joylardan ham yurishga to‘g‘ri keladi-da, o‘rtoq Ismoil Yusupovich.
— Boraveramiz, chiqaveramiz.
Kelishdilar.
Kechasi soat o‘n ikkidan oshganda, Islom Ismoil Yusupovichni raykomning qishloq janubida joylashgan bog‘idan uyiga olib keldi.
— O! Juda sodda yasharkansiz-u? — dedi shirakayf rejissor Islomning uyini ko‘rib.
— Lekin o‘zimga yoqadi, o‘rtoq Ismoil Yusupovich.
— O’zingizga yoqadi, buni bilaman. Shuning uchun yashayapsiz-da. Lekin buning boshqa birovlarga ham yoqishini o‘ylab ko‘rishingiz kerak.
— Mening uyimga mehmon kam keladi. Redaksiyaga o‘tganimdan keyin ham… Men ham birovlarning uyiga kam boraman.
— Da-a, qiziq!
Islomning xotini eri bilan mehmonga tomga joy solib berdi.
Soat to‘rtlarga yaqin uy etagiga kelib to‘xtagan raykomsomolning «gazik»i signal berdi. Islom bilan mehmon pastga tushib, tamaddi qildilar. Villisga o‘tirib, toqqa jo‘nadilar.
Ular ikki kun tog‘da aylanishdi. Islom Ismoil Yusupovichga uchragan har bir giyoh haqida gapirdi, har bir qushga ta’rif berdi, uning xulqi haqida so‘zladi. Lekin rejissyorni ko‘pincha bunaqangi ikir-chikirlar emas, g‘ayritabiiy manzaralar va hayvonlar qiziqtirar, ularni qanday qilib suratga tushirish haqida bosh qotirar edi…
Ammo Ismoil Yusupovichning tog‘ni yaxshi ko‘rishi, tabiatdan zavqlanishiga ham shubha qilib bo‘lmas edi.
U goho yugurgilab baland qoya ustiga chiqib ketar, olmurutlarga tosh otib qolar, kaklikning sayrashiga quloq berar edi.
Shunday paytlarda Islom hayajonga tushar, tabiat bu mehmonga zavq bag‘ishlaganidan faxrlanib, unga mehr qo‘yganidan ichida shodlanar edi.
Ular cho‘qqilarga chiqib hilollarning sayrashini ham kuzatishdi, tulkilar ini og‘zida olov yoqib, ularni qochirishdi, bo‘ri inlari og‘zida papiros chekishdi, qoya o‘rkachidagi burgut bolalariga do‘ppilari pastga tushgudek bo‘lib qarashdi.
— Men o‘n besh kundan keyin operatorim bilan kelaman, — dedi Ismoil Yusupovich, ular qishloqqa qaytishar ekan.
Mashina tog‘ oraliqlaridan chiqib, Yetim cho‘qqi ostidan o‘tayotganda Islom mehmonni yana bir xursand qilgisi keldi:
— Mashinadan tushamiz! — dedi, so‘ng shofyorga: — Siz bir oz o‘tirib turing, biz cho‘qqiga chiqib kelamiz, — deb uqtirdi.
Ular cho‘qqining yarmisiga yetganda, Islom terga botgan rejissyorga sirni aytdi.
— Ayiqni ko‘rsataman, bolalari bor.
— Shuni ilgariroq aytmaysizmi? — hovliqib ketdi Ismoil Yusupovich. — Tirik ayiqmi?
— Tirik.
— Odamga tegmaydimi? To‘xtang…
— Tegmaydi. Odam tegmasa, tegmaydi jonivorlar. Ularni o‘zlariga dushman qilib qo‘ygan odamlarning o‘zi, mehmon.
— Har holda… Miltiqni olvolish kerak edi-da.
— Ko‘rsa, polvonning achchig‘i chiqadi.
Bir necha qadam bosishgach, rejissyor taqqa to‘xtab, buyruq qilayotgandek dedi:
— Iltimos sizdan, miltiqni olib keling pastdan.
Siz shu yerning odamisiz, o‘rgangansiz, o‘zingizni himoya qila bilasiz. Men shaharlikman, birodar!
— Xo‘p, lekin miltiqni unga ko‘rsatmaymiz-da.
— Yaxshi. Miltiq yonimizda bo‘lsa, quvvat bo‘ladi har holda. Hayvon quturgan bo‘lishi ham mumkin…
Islom sakrab-sakrab pastga tushib ketdi, miltiqni olib chopib keldi.
Rejissyor uni maqtadi.
— Haqiqiy tog‘ yigiti ekansiz! Sizni bekorga maqtashmagan ekan.
Ular cho‘qqiga chiqib bordilar. Cho‘qqining usti keng maydon, bu yerda olma, olmurut va pistalar changal bo‘lib o‘sib yotar edi. Oyoq ostida kech bahorning qalam-qosh gullari.
Islom mallarang ulkan qoya yaqiniga borib:
— Shu yerda, mana, izlari ichkariga ketgan. Chiqadi, kutamiz! — dedi va mehmonni ergashtirib, iziga qaytdi. Ular cho‘qqining labiga yetib, qoya toshlar orasiga kirib o‘tirishdi.
Bu joyni Yetim cho‘qqi deganlaricha bor. Uning atrofini chuqur daralar o‘rab turadi, cho‘qqi bamisoli atrofi suv bilan o‘ralgan qadimgi qasrni eslatadi. Faqat, bu «qasr»ning usti o‘rmon.
Quyosh ufqqa yonboshladi, daraxtlarning soyasi kunchiqarga qarab cho‘zildi. Olisdagi, pastlikdagi qorong‘i tusha boshlagan qishlokda chiroqlar yondi.
— Hozir chiqadi, olma yeydi.
— Mana shu yer surat olishga qulay ekan, birodar.
Nihoyat, g‘ordan mo‘ralab sariq, baroq junli maxluq chikdi. U yoq-bu yoqni iskadi-da, «ma-a» deb bo‘kirdi. So‘ng ichkariga kirib ketdi.
— Hidimizni oldi shekilli, — dedi Islom va yana ham chetroqqa borib shamol yo‘lida o‘tirishni maslahat berdi.
Yarim soatlardan keyin yana ona ayiq g‘ordan chikdi, yana is oldi va dam osmonga, dam qizarayotgan ufqqa qaradi. So‘ng uning orqasidan bir juft choynakdek-choynakdek ayiqchalar ergashib chikdi va onasining jun to‘sib turgan qorniga intila boshladi. Ona ularga parvo qilmay, rezgi olma daraxti tagiga keldi. Dik etib, orqa oyoqlarida turib oldi va daraxtning yosh tanasiga tirnoqlarini botirib, g‘ayritabiiy silkidi, bir qancha jajji-jajji «paxtaseb» olmalar «duv» yerga to‘kildi. Ayiqchalar chopqillab, ularni terib yeya boshladi.
Ona o‘rtada turib oldi-da, cho‘nqaydi va yana xavotir-la atrofga razm sola boshladi.
Shunda Islom rejissyorning miltiqqa qo‘l cho‘zayotganini ko‘rdi.
— Nima qilmoqchisiz?! — dedi.
— Juda yaxshi turibdi-da, hozir…
— Ha, jonivor miltiqning hidini sezgan, xavotiri bor ko‘nglida, — dedi Islom.
— Bundan boshqa joylardayam ayiq ko‘pmi?
— Bor.
— Menga bering miltiqni.
— Otsangiz xafa qilaman, mehmon.
— E, qiziqmisiz! Bitta ayiq nima bo‘pti? Yirtqich hayvon.
— Sizga zarari tegmayapti. Qaytanga biz uni bezovta qilyapmiz…
— Menga qarang, shuni siz otib bering menga. Terisi… juda kerak edi. Xotinim juda tayinlagan edi. Axir, bu sovg‘a-da! Men sizni maqtab yuraman, buni bir zo‘r ovchi yigit otib berdi deyman. A?
— Birinchidan, hozir hayvonlarni otish mumkin emas. Ikkinchidan, qarang, uning ikkita bolasi bor, ularni yetim qilib nima qilasiz. Ochdan o‘lib ketishadi.
— Ochdan o‘lmaydi, tutib, zooparkka topshirish mumkin, ularga kerak.
— Mehmon, siz meni bilmaysiz… Mening onam ham, otam ham, do‘stim ham ana shu tabiat. Meni tog‘ shaydosi deyishadi. Bu xayolni boshingizdan chiqaring. Vaqti-soati kelganda, o‘zim bironta qarisini otib beraman… yuboraman sizga.
— Menga qarang, bu sizning shaxsiy molingiz emas-ku, davlatniki!
— Davlatniki bo‘lsa yanayam yaxshi. Siz aqlli, o‘qigan odamsiz…
— Ketamizmi?
— Ketdik.
— Turmang o‘rningizdan. Sekin tushib ketamiz. Bilib qolsa, tosh otishi mumkin.
— Tegmaydi odamga dedingiz-ku, o‘zingiz?
— Biz miltiq opchiqdik, miltiq — uning dushmani… Jonivor niyatingizni tushunganida, sizni dabdala qilib tashlar edi.
— Uf… Men bu yerdan tusholmayman, tosh dumalaydi bari bir!
— Bo‘lmasa, u ketguncha o‘tiramiz.
— E, meni qamab qo‘ymaydimi hukumat?!
Ismoil Yusupovich miltiqni shartta tortib oldi-da, ayiqni mo‘ljalga oldi, Islom unga qo‘l cho‘zgan edi, o‘q ovozi yangrab ketdi. Islom titrab-qaqshab boshini egdi va o‘q ayiqqa tegmasa go‘rgaydi, deb kutdi.
Ona ayiq birdan bo‘kirib yubordi va o‘q chiqqan tomonga otildi. Ammo o‘mbaloq oshib tushdi, o‘rnidan yana turdi-yu, qaddini ko‘tara olmay, o‘rmalab kela boshladi.
Ayiqchalar qochib g‘or og‘ziga kirib ketishgan edi, o‘rmalab borayotgan onalarining to‘xtab qolganini ko‘rdilar-da, atrofga qo‘rqa-pisa qarab, chopqillab keldilar.
Miltiqni yerga tirab cho‘nqaygancha ayiqni kuzatib, qaltirab o‘tirgan Ismoil Yusupovich Islomga qiya qarab:
— O’ldimi? — deb so‘radi.
Islom xuddi onasi o‘lgan-u nafasi ichiga tushib ketgandek baqrayib qolgan edi.
— O’ldi shekilli qimirlamay qoldi, — dedi rejissyor va yana Islomga qaradi, so‘ng qo‘zg‘almoqchi bo‘ldi, yana o‘tirdi-da, qizishib dedi: — Buncha xafa bo‘lasiz? Bo‘lgan ish bo‘ldi-da… Men hech ovchilik qilmaganman. Islom, menga qarang… Men sizni xursand qilaman. Oladigan filmimning bosh qahramoni o‘zingiz-ku, axir? E, qo‘ying-ey.
Ismoil Yusupovich ayiqdan besh qadamcha berida to‘xtab, unga tikildi. O’q uning manglayini yorib ketgan edi. Islom botayotgan quyosh shu’lasi bir yelkasini qizartirgan holda, sekin yurib, ayiq boshiga keldi.
Ayiqchalar odamlardan hayiqishmadi, ular tamshanib, o‘lik onalarining sut to‘la emchagini cho‘zib-cho‘zib emishar edi.
— Nima qilib qo‘ydingiz? — dedi Islom rejissyorga.
— Qiziqmisiz? O’ldi… Bolalarini ham opketamiz.
Islom gangib atrofga qaradi. O’rmonlar, tog‘lar, osmon-u yerga — tabiatga ko‘zi chizilib o‘tdi. Shunda birdan qulog‘i shang‘illab ketdi. Nazarida, bola qalbiga allaqachonlar kirib, uni o‘z asiriga aylantirib qo‘ygan tabiat uvvos tortib faryod ko‘tarayotgandek tuyuldi.
Islom o‘zini shu tabiatning yagona qo‘riqchisi, sodiq do‘sti, vafodori deb hisoblar edi.
Agar unga qilingan bu jabr uchun dushmandan qasos olmasa, o‘zini xiyonatchi, xoin, sotqin bo‘lib qoladigandek his etdi. Va… Ismoil Yusupovichning qo‘lidan miltiqni tortib oldi-da, qulochkashlab uning bo‘yniga tushirdi. Rejissyor ovoz chiqarmay kesilgan shox kabi uchib ketdi, apil-tapil o‘rnidan turdi-yu, yana yiqildi, uning gavdasi jardan quyiga uchdi.
1971
Muallif: Shukur Xolmirzayev
Ma’lumotlarni rus tilida o‘qing👇
Дом, в котором родился Ислам, был стар, стены его были почернены, а одно широкое окно выходило на лесистую сторону деревни шагов в пятидесяти. Над домом висело чистое небо Бойсунтога, за которым по склону горы ползли волнистые желтые холмы, а за холмами были известняковые холмы, а за ними гора, покрытая арчовыми деревьями, как стада скота. По горным хребтам плыли страшные тучи, которые, казалось, сливались в единое целое с горой и голубым небом.
Ислам родился в этом доме и впервые увидел эти достопримечательности. Он начал ходить в школу в центре села. Он всегда шел домой после школы и чувствовал себя свободным и счастливым, когда возвращался домой.
После окончания школы Ислам ушел в армию. К счастью, он приземлился в части одного из лесов на северо-востоке Беларуси. Нежные, зеленые пейзажи белорусского леса утешали его сердце, страдающее от боли разлуки с горой.
Но даже стоя в том лесу, он чувствовал, что полюбил свой дом, деревню у подножия и горы на севере, и очень хотел их увидеть.
Ислам пришел в свою деревню, вошел в свой дом и пошел гулять в горы. Именно тогда он глубоко почувствовал, что больше не может всю жизнь жить в изоляции от этой страны, и что его тело должно быть здесь захоронено.
Требования и законы жизни и проживания различны.
Ислам отправился в Ташкент, чтобы поступить на лесотехнический факультет. Он подал документы в сельскохозяйственный институт. Но он не прошел конкурс. После того, как это произошло еще два года, он разочаровался в учебе, вернулся в свою деревню и начал преподавать физкультуру в школе, где он учился в молодости.
Когда он был свободен от занятий, он сидел на крыше, писал книгу и ложился на спину, тогда его усталость рассеялась, и он наслаждался миром.
Все в маленькой деревне знали его, и он знал своих односельчан. Однако он редко вступает в круги, ему хочется побыть одному, наполниться своими мыслями и сценами, в которые он влюбился.
Кстати, Ислам хорошо знал горы, леса, зверей и птиц на севере. Даже гора, тихий лес, дикие звери и невинные птицы знали этого странного охотника, который, хотя и носил ружье, но редко стрелял.
С течением времени село стало районным, в котором и была учреждена редакция. Однажды Исламу позвонил бывший директор школы, где он преподавал, Оман Фатуллаев, у которого постоянно потел лоб, то есть редактор газеты «Тоглар садоси».
Ислам подошел к нему с удивлением и любопытством.
— Исламджон, — сказал он, указывая на стул у синего бархатного стола. — Садиться. У меня была просьба к вам.
— Спасибо. «Мы были счастливы один раз, когда был создан район, и два раза, когда была создана редакция», — сказал Ислам.
— Спасибо, Исламджон. Дело в том, что, как вы сказали, и район, и газета были вновь учреждены.Оба они еще молоды и не имеют большого опыта… Наша цель — прежде всего восстановить район и поднять его статус. Затем улучшите газетную работу. Как известно, газета не только организатор, но и пропагандист, как сказал гениальный Ленин. Он идеологическое оружие нашей партии. Исламджон… короче, цель в том, чтобы мы помогли нашему району стать красивым и зажиточным, нашему народу жить богато с нашей газетой… мы договорились о выходе. Вы ничего не знаете о журналистике… Есть такое понятие, как колонка. Это означает титул. Общее название. Под этим заголовком в каждом номере газеты должна быть опубликована одна статья, иначе репутация нашей газеты упадет… У нас есть несколько разделов, с которыми вы познакомитесь позже. Среди них рубрика «Природа и человек» принадлежит вам.
Ислам почувствовал облегчение, как будто услышав что-то интересное, он душой прислушался к словам редактора.
— Нам нужен сотрудник, который будет управлять этой колонной и обеспечивать ее материалами. Мы не должны вводить эту рубрику. Но, как известно, наш край горный, лесной, с садами… Это один. Во-вторых, в нынешнюю эпоху защита природы… сохранение ее стало одним из важнейших вопросов. Эта ситуация накладывает на нас, альпинистов, большую ответственность.
— Хорошо… Спасибо, — взволнованно прошептал Ислам.
— Вы знаете, у нас секретарь райкома ученый. Короче говоря, введение этой рубрики было основано на его рекомендациях. Но посоветовали, что нужен человек, который сможет этим управлять, который горячо любит нашу природу, найдите его сами. Мы, Исламжон, хотели привлечь вас к этой работе. Что вы на это скажете?
Что такое издавать газету, что снабжать статьями колонку, какова ее организация и управление — об этих вещах ислам не имеет ни малейшего представления…
«Учитель, я люблю природу, я ее черт», — сказал он. «Но… как насчет этой работы для меня?» Сначала я не понимаю эти области. Тогда… У меня десятый класс образования. Это вопиющая неграмотность в наше время.
— Исламджон, мы тебе поможем, ты научишься работать. Не все журналисты научились работать из чрева матери. Во-вторых, через несколько лет мы отправим тебя учиться на журналиста. Вы читаете с поверхности. Чтобы в нее попасть, надо сначала поработать в редакции. Если ваши статьи не будут напечатаны, если вы не принесете копии своих печатных статей, ваши документы не примут… Самое главное, вы любите природу. В любом случае, если тебе не нравится эта работа, ты вернешься в школу. Ok
Ислам сказал «ОК» и ушел. Он пошел домой и рассказал жене.
«Сделай так», — сказала его жена. — Вы бьете школу по голове? Сказали, что мы отправим их учиться. Как долго ты будешь сидеть на крышеты будешь скитаться по горам… Это тоже будет хорошо для нашего существования.
Прошел месяц.
Ислам так увлекся работой, что давал кому-то советы о том, что такое газета и как ее издавать, что такое колонка и как организовать для нее материал.
Постепенно стали публиковаться его статьи. До него односельчане смотрели на него с интересом и говорили: «Да благословится писание». Позже к этому привыкли и стали думать, что этим должен заниматься человек, который любит ислам и является любителем природы.
Ислам писал статьи на разные темы о природе, будь то ель, стоящая на склоне, рожавший кролик, орел, охотящийся на куропатку, или поведение горных медведей, короче говоря, он писал на разные темы.
Через год его имя стало известно не только в селе, но даже в районе.
Его фотографии природы, опубликованные в «Звуках гор», были скопированы и областной газетой, откуда эти статьи разошлись по другим регионам.
Ислам убежден в одном:
Он любил горы, леса, зверей и птиц — в общем, природные богатства Бойсунтога, не только себя, но и всех людей…
Он стал доволен собой и постепенно стал чувствовать себя первым любителем окружающей природы, ее страстным защитником, ее первым пропагандистом.
Это сделало его еще более связанным с природой.
Однажды Ислама вызвали из отдела пропаганды райкома партии.
Рядом с заведующей отделением т. Сотиболдиевой сидел, закинув ногу на ногу и показывая свои красивые красные носки, молодой человек лет тридцати пяти с острым носом и седыми волосами.
Ислам вошел в комнату с приветствием.
— Знакомьтесь, это человек из города. Режиссер фильма. Они хотят снять фильм о природе нашего Бойсунтога. Вот почему они пришли, сказал глава.
— Добро пожаловать, — сказал Ислам, встречая его.
«Это тот человек, которого вы называете Исламом?» — директор показал ему рукой на стол.
— Да этот человек, товарищ Исмаил Юсупович!
— Садитесь, пожалуйста, — сказал Исмаил Юсупович, указывая на стул перед собой.
— Спасибо.
— Ты будешь со мной два дня. Товарищ Сотиболдиева принесет вам ответ из редакции. Это так?
— Верно, — подтвердил директор.
— Ты покажешь мне все самое интересное в горах, если получится. Что там в горе?
«У горы есть все», — с улыбкой сказал Ислам.
— Какие там звери и птицы?
— В журналистике есть поговорка о хранении тайны… А еще лучше увидишь, когда поднимешься на гору. Я покажу тебе.
— Мы пришли. Спасибо. Когда мы выходим?
«До сегодняшнего дня объезжайте наш район, товарищ Исмаил Юсупович», — добавил староста. — Если хочешь, я сам поверну. У нас много строек, много новостей. Возможно, вам они тоже понадобятся. Вечером отдых в нашем коттедже.Вы начнете свое путешествие утром. Исмаилджон, как можно осуществить поездку?
— Все… пойдем к своим. Есть осел, катаемся на нем утром и поднимаемся в гору.
Цвет Сотибольдиевой изменился.
— Нет, нет, не говори так, это будет ошибкой. Есть машина. Вы идете к тому месту, куда уехала машина. Тогда я скажу людям, они дадут вам лошадей… Хорошо?
«Хорошее предложение!» сказал директор.
— Хорошо, — сказал Ислам. — Но надо же пройти места, куда коню не пройти, товарищ Исмаил Юсупович.
— Мы пойдем, мы выйдем.
Они пришли.
После двенадцати часов ночи Ислам привел Исмаила Юсуповича к себе домой из окружного сада, расположенного на юге села.
— Ой! Вы живете очень просто? — сказал директор Ширакаиф, увидев дом Ислама.
— А мне нравится, товарищ Исмаил Юсупович.
— Тебе нравится, я знаю. Вот почему ты живешь. Но вы должны подумать о том, понравится ли это другим людям.
— У меня редко бывают гости в моем доме. Даже после того, как я переехала в редакцию… Я редко бываю в чужих домах.
«Да, это интересно!»
Жена Ислама и ее муж предоставили гостю место на крыше.
Около четырех часов «газик» районного комсомола остановился у подножия дома и подал сигнал. Ислам и гость спустились вниз и поужинали. Они сели в «виллис» и поехали в горы.
Они бродили по горам два дня. Ислам рассказывал Исмаилу Юсуповичу о каждой встречной птице, описывал каждую птицу и рассказывал об ее поведении. Но режиссер часто интересовался сверхъестественными сценами и животными и не мог понять, как их фотографировать…
Но то, что Исмаил Юсупович любил горы и наслаждался природой, сомнений не вызывало.
Иногда он бегал и взбирался на высокую скалу, бросал камни в деревья и слушал кукование.
В такие моменты Ислам возбуждался, гордился тем, что природа доставила удовольствие этому гостю, и радовался своей любви к нему.
Они поднимались на вершины и смотрели на полумесяцы, разжигали костер в пасти лис и прогоняли их, курили папиросы в пасти волков и смотрели на орлят на скале со спущенными шапками.
— Я приеду со своим оператором через пятнадцать дней, — сказал Исмаил Юсупович, когда они возвращались в деревню.
Когда машина покинула горный хребет и проехала под пиком Ятим, Исламу захотелось еще раз порадовать гостя:
— Давайте выйдем из машины! — сказал он, а потом крикнул водителю: «Вы посидите немного, мы доберемся до вершины».
Когда они были на полпути к вершине, Ислам доверился потному директору.
— Я покажу вам медведя, у него есть медвежата.
— Разве ты не собираешься сказать мне это раньше? — кричал Исмаил Юсупович. — Живой медведь?
— В живых.
— Не трогает человека? остановка…
— Не трогает. Если человек не трогает, животные не трогают. Те самые люди, которые сделали их своими врагами, стали гостями.- В любом случае… Нужно было взять винтовку.
— Если он это увидит, борец ожесточится.
Через несколько шагов директор остановился и сказал, как бы отдавая приказ:
— Пожалуйста, принесите винтовку снизу.
Вы человек этого места, вы научились, вы знаете, как защитить себя. Я из города братан!
«Хорошо, но мы не покажем ему пистолет».
— Хороший. Если у нас с собой будет винтовка, у нас в любом случае будет сила. Животное может быть бешеным…
Ислам спрыгнул и прибежал с винтовкой.
Директор похвалил его.
«Ты настоящий горный мальчик!» Не зря тебя хвалили.
Они пошли наверх. На вершине холма было широкое поле, на котором густо росли яблоки, миндаль и фисташки. Под ногами — остроконечные цветы поздней весны.
Ислам Малларанг подошел к огромной скале и сказал:
— Вот, вот, внутрь вошли следы. Выйдет, будем ждать! — сказал он и последовал за гостем и вернулся к своим следам. Они достигли края пика и сели среди скал.
Это место называется Йетим Чоги. Его окружают глубокие ущелья, а форма вершины напоминает старинный замок, окруженный водой. Только над этим «замком» находится лес.
Солнце скрылось за горизонтом, тени деревьев потянулись к солнцу. В далекой низменной деревне, где начало темнеть, зажегся свет.
— Он сейчас выйдет и съест яблоко.
«Это хорошее место, чтобы сфотографироваться, брат».
Наконец из пещеры вышло желтое пушистое существо. Он посмотрел по сторонам и заревел «ма-а». Затем он вошел внутрь.
«Кажется, он учуял наш запах», — сказал Ислам и посоветовал ему пойти к четрок и сесть по направлению ветра.
Через полчаса медведица снова вышла из пещеры, перевела дух и посмотрела на небо, на краснеющий горизонт. Тут из-за него вышла пара плюшевых мишек размером с чайник и принялась тянуться к маминому пушистому животу. Мать проигнорировала их и подошла под яблоню резги. Стоя прямо, он встал на задние лапы, погрузил когти в молодой ствол дерева и яростно потряс его. Медвежата побежали и начали их срывать и есть.
Мать встала посередине, присела на корточки и стала тревожно оглядываться.
Затем Ислам увидел, как директор тянется к пистолету.
«Чем ты планируешь заняться?» он сказал.
«Это очень хорошо, но сейчас…»
«Да, животное почуяло ружье и забеспокоилось», — сказал Ислам.
— В других местах много медведей?
— Есть.
«Дайте мне пистолет».
— Я раню тебя, если ты будешь стрелять, гость.
«Вы заинтересованы?» Что такое один медведь? Зверь.
— Вы не пострадали. Вернись, мы ему мешаем…
— Посмотри на меня, ты стреляешь в меня. Кожа была… очень нужна. Моя жена была настроена решительно. Ведь это подарок! Я тебя похвалю, скажу, что стрелял великий охотник. А?
— Во-первых, сейчас нельзя стрелять в животных.Во-вторых, смотри, у него двое детей, что ты собираешься сделать, сделав их сиротами. Они умирают от голода.
— С голоду не умрет, поймай и отдай в зоопарк, он им нужен.
— Гость, вы меня не знаете… Моя мать, отец и друг — такого характера. Меня называют горным дьяволом. Выкиньте эту мысль из головы. Когда придет время, я сам пристрелю старый… Я тебе пришлю.
— Посмотрите на меня, это не ваша личная собственность, она принадлежит государству!
— Еще лучше, если он принадлежит государству. Вы умный, образованный человек…
«Пойдем?»
— Мы ушли.
— Не вставай. Мы будем спускаться медленно. Если он узнает, он может кидать камни.
— Ты сказал, что не можешь трогать людей, не так ли?
— Мы открыли ружье, ружье — его враг… Когда зверь понял твой замысел, он тебя выбросит.
«Уф… Я не могу выйти здесь, камень катится!»
«Если нет, мы будем сидеть, пока он не уйдет».
«Ну, разве правительство не посадит меня?»
Исмаил Юсупович осторожно вытащил ружье и прицелился в медведя, Ислам потянулся к нему, и раздался звук выстрела. Ислам дрожал и склонял голову и ждал, когда медведь зарычит, если пуля не попала в него.
Мать-медведица вдруг зарычала и бросилась в сторону пули. Но лягушка упала, снова встала, не могла подняться и поползла.
Детеныши убежали и вошли в устье пещеры, увидели, что их ползучая мать остановилась, испуганно огляделись и прибежали.
Исмаил Юсупович, пригнувшись и наблюдая за медведем с ружьем на земле, покосился на Ислама:
«Он умер?» он спросил.
Ислам закричал, как будто его мать умерла.
«Кажется, он умер», — сказал директор и снова посмотрел на Ислама, потом попытался пошевелиться, снова сел и горячо сказал: «Ты что, так расстроился?» Но случилось… Я никогда не ходил на охоту. Ислам, посмотри на меня… Я сделаю тебя счастливым. Ты главный герой моего предстоящего фильма, не так ли? Ну, пусть это идет.
Исмаил Юсупович остановился шагах в пяти от медведя и уставился на него. Пуля расколола ему челюсть. Ислам шел медленно и подошел к голове медведя, лучи заходящего солнца покраснели на одном плече.
Детеныши не кричали на людей, они были полны молока и вытягивали соски своей мертвой матери.
«Что ты сделал?» – сказал Ислам директору.
«Вы заинтересованы?» Он умер… Мы также убьем его детей.
Ислам огляделся в замешательстве. Леса, горы, небо и земля — природа рисовалась его глазами. И вдруг у него зазвенело в ушах. Ему казалось, что природа, которая уже вошла в сердце мальчика и сделала его своим пленником, кричит.
Ислам считал себя единственным хранителем этой природы, ее верным другом, ее верным.
Если он не отомстит врагу за эту обиду, он чувствовал, что станет предателем, предателем. И… Он взял винтовку из рук Исмаила Юсуповича ии обвил руками его шею. Режиссер беззвучно летел, как срезанная ветка, вставал и снова падал, тело его летело вниз со скалы.
1971 г.
Автор: Шукур Холмирзаев
[/spoiler]